— Эй, ты! Возвращайся к себе на Луну! — сказала мне та девчонка и исчезла. Вернее, не исчезла. Вернулась туда, откуда пришла. В тот огромный мир под названием “реальность”.

Кики, подумал я. Вот с кого надо было бы начинать… Увы! Ее послание, так и не успев долететь до меня, растаяло в воздухе сигаретным дымом.

С чего же начать?

Я закрыл глаза и долго ждал ответа. Но в голове никого не было. Ни Человека-Овцы, ни чаек, ни даже Пепельной Обезьяны. Шаром покати. Абсолютно пустая комната, где я сижу один-одинешенек. Никто не отвечает на мои вопросы. Я просто сижу там — постаревший, усохший и обессиленный. И больше не могу танцевать.

Душераздирающая картина.

Названия станций не читаются, как ни пытайся.

ДАННЫХ НЕДОСТАТОЧНО. ОТВЕТ НЕВОЗМОЖЕН. НАЖМИТЕ КЛАВИШУ СБРОСА…

И все же — ответ пришел. На следующий день, ближе к вечеру. Как всегда, нежданно-негаданно. Как кувалда Пепельной Обезьяны.

14

Странное дело — хотя, может, не такое уж и странное, — но в постель я залез ровно в полночь, заснул мгновенно и спал очень крепко. А проснулся в восемь утра. Такое вот совпадение: открываю глаза — на часах ровно восемь. Странное чувство, будто пробежал круг по стадиону и вернулся на старт. Самочувствие нормальное. Даже слегка проголодался. Так что первым делом я сходил в “Данкин Донатс”, выпил две чашки кофе, съел пару пончиков, а потом отправился шататься по городу.

Я брел по обледеневшим улицам, а сверху все падал пушистыми хлопьями снег. Небо до самого горизонта все так же затягивали мрачные свинцовые тучи. Не лучший денек для прогулки, что говорить. И все же, шагая по улице, я чувствовал удивительную легкость. Как будто с плеч сняли тяжелый груз, под которым я корчился всю жизнь до сих пор, — и даже лютый мороз, пребольно щипавший кожу, был теперь в радость. Что это со мной? — поражался я сам себе, не сбавляя шага. Ни одной проблемы не решено, никаких изменений к лучшему; чему же ты радуешься, идиот?

Час спустя я вернулся в отель — и обнаружил свою недавнюю гостью в очках за стойкой регистрации. На сей раз она работала в паре с еще одной девицей. Когда я подошел, вторая девица беседовала с клиентами, моя же приятельница говорила по телефону. Старательно прижимая к уху трубку, она улыбалась образцово-производственной улыбкой и бессознательно вертела в пальчиках авторучку. Увидав ее такой, я понял, что просто обязан немедленно с нею поговорить. О чем угодно — и чем глупее, тем лучше. На какую-нибудь совершенно дурацкую тему…

Я подошел к стойке и, уставившись ей в глаза, стал ждать, когда она договорит по телефону. Она бросила на меня очень подозрительный взгляд — но фирменная улыбка, как и положено по инструкции, не померкла ни на секунду.

— Чем я могу вам помочь? — спросила она очень вежливо, повесив трубку.

Я откашлялся.

— Понимаете, я слышал, будто вчера вечером в бассейне недалеко отсюда двух молоденьких женщин съел крокодил. Это правда? — спросил я на одном дыхании с совершенно серьезным лицом.

— Как вам сказать… — ответила она, с мастерством виртуоза сохраняя на губах производственную улыбку. Лишь по ее глазам я догадался, в каком она бешенстве. Бледные щечки порозовели, а ноздри чуть напряглись. — Видите ли, поскольку мы не располагаем на этот счет никакой информацией, может быть, вас ввели в заблуждение?..

— Ужасно огромный крокодил; кто видел, говорят — размером с кадиллак, не меньше! Проломил стеклянную крышу, упал прямо в воду, сцапал сразу двух женщин в один прикус, сожрал, заел на десерт половинкой пальмы и скрылся. Скажите, его еще не поймали? Ведь если не поймали — то и на улицу выходить было бы крайне…

— Я прошу прощения, — прервала она меня, ничуть не меняясь в лице, — но, может быть, господину стоило бы позвонить прямо в полицию? Уверяю вас, там на ваши вопросы ответят куда убедительнее. А еще лучше будет, если вы сейчас выйдете из отеля, повернете направо, пройдете совсем чуть-чуть — и попадете в полицейский участок, где вам дадут самую исчерпывающую консультацию.

— И в самом деле! — осенило меня. — Пожалуй, именно так я и поступлю. И да поможет вам Провидение!..

— Всегда к вашим услугам! — очень стильно сказала она, поправляя дужку очков.

Не успел я подняться в номер, как зазвонил телефон.

— Это… что?!? — еле произнесла она тихим от полузадушенной ярости голосом. — Я тебя просила не приставать ко мне на работе?! Больше всего ненавижу, когда мешают работать всякие типы!

— Прости! — сказал я очень искренне. — Я просто очень хотел поговорить с тобой — о чем угодно. Услышать твой голос. Ну, шутку плохую придумал. Но дело-то не в ней! Просто хотелось поговорить… думал, не очень помешаю.

— Я же напрягаюсь. Я ведь тебе говорила! Я на работе всегда напряженная. А от тебя напрягаюсь еще больше! Ты же мне обещал? Обещал, что не будешь глазеть на меня, как ворона?!

— Я не как ворона. Я поговорить хотел…

— Вот и не надо со мной говорить на работе, я тебя умоляю!

— Все, больше не буду! Говорить не буду. И смотреть не буду. Ничего не буду. Успокоюсь, как шахта Ханаока… [13] Слушай, а ты сегодня после работы свободна? Или убегаешь на лекции по альпинизму?

— Какие еще “лекции по альпинизму”? — вздохнула она. — Опять шутка, да?

— Она самая.

— Ну тогда учти, что я иногда подобных шуток не понимаю. “Лекции по альпинизму”… Ха-ха-ха.

Она произнесла это сухо и по слогам, будто считывала мелкие иероглифы объявления на стене — ха, ха, ха. И повесила трубку.

Минут тридцать я ждал, что она позвонит опять — но она не звонила. Она сердилась. М-да. Иногда мой юмор совершенно непонятен собеседникам. Точно так же, как порой им непонятна моя серьезность.

Других занятий мне в голову не приходило — и я решил опять побродить по улицам. Если умеешь бродить, частенько набредаешь на что-нибудь интересное. Открываешь что-то новое. В любом случае, лучше шевелиться, чем без дела сидеть. Всегда лучше что-нибудь пробовать. И да поможет мне Провидение.

Я бродил по улицам целый час — но ничего нового не обнаружил. Только замерз еще больше. А снег все никак не кончался. В двенадцать я зашел в “Макдональдс”, съел чизбургер, пакетик жареной картошки и выпил стакан кока-колы. Ничего этого я есть не хотел. Сам не знаю, почему — но иногда случается, что я иду и ем нечто подобное. Видимо, мой организм как-то странно мутировал в этом мире — и стал требовать периодической подпитки подобным мусором.

Выйдя из “Макдональдса”, я ходил по улице еще минут тридцать. По-прежнему — ничего нового. Только снег сильнее, и все. Я задернул молнию куртки до подбородка, поднял ворот у свитера и зарылся в него носом. Но теплее не стало. Зато страшно захотелось в туалет. Надо же было додуматься — в такие морозы пить кока-колу! Не сбавляя ходу, я завертел головой по сторонам в поисках какого-нибудь заведения с туалетом. И через дорогу увидел кинотеатр. Ужасно старое, облезлое здание. Ну, и ладно — туалет ведь там есть все равно. После туалета можно в зале погреться, а заодно и кино посмотреть. Все равно больше нечем заняться. Что там хоть показывают? Я взглянул на афишу. Два фильма, оба японские. И один из них — “Безответная любовь”. С моим одноклассником в главной роли…

Просто черт знает что.

Освободившись от невероятного количества жидкости, я вышел из туалета, купил в автомате банку горячего кофе и отправился в зал. Как я и ожидал, в зале было пусто — ни единого зрителя — и очень тепло. Я уселся в кресло и, потягивая кофе, принялся смотреть кино. К началу “Безответной любви” я опоздал на полчаса — но и без этого все было яснее ясного. Жалкий сюжетик развивался именно так, как я и предполагал. Мой одноклассник — учитель, благородное существо с длинными ногами. Героиня-старшеклассница втрескана в него по уши. Так, что порой у бедняжки совершенно съезжает крыша. А в нее, в свою очередь, втрескался паренек из школьной секции кэндо. [14] В общем, не фильм, а сплошное дежа-вю. Я бы сам такой снял без особых усилий.